Перед Чёрным квадратом в белом обрамлении можно оказаться и в день свадьбы и в миг потери самого дорогого человека. Он готов стать собеседником кстати всегда. Для этого нужно только иметь свой собственный, не дремлющий внутренний мир. В беспредельном его покое каждый отыщет своё. И даже в музей для этого ездить не надо. Виртуальное общение с Чёрным квадратом возможно всегда и везде, поскольку он СОЗДАН и СУЩЕСТВУЕТ, а МЫ ЭТО ЗНАЕМ. Он может помочь нам в сотворчестве обрести в себе лучшего режиссёра, композитора, поэта, инженера, чем мы сами могли предположить. Потому что он сам – чистая поэзия, наука и философия. А мы умеем гениально смотреть и потому видеть Казимир Малевич - это смелый художник-революционер, именовавший себя председателем пространства, максималист в своих теориях, часто оперирующий в словах рискованными крайностями спешащей мысли. Вроде заявления о том, что картина к началу 20 века уже умерла. Но отказавшись от сюжета в картине, он создал новую картину-формулу. А отказавшись от зримого образа, он создал знак, символ Всеобщего. Он хотел дать нам больше свободы в картинном поле и нашем выборе. И доверяя нашему сознанию и воображению, раздвигал для нас их границы.

Пройдя молодым свои университеты в повторении и изучении опыта модных течений в искусстве, как и его современники Пикассо и Дали, Малевич, хоть и не кончал академии, показал себя в раннем творчестве вполне уверенным живописцем в традиционном понимании. И не нажил бы себе бед, оставшись в накатанном русле. А стал бы успешным художником. Каких много. Но его не привлекала чужая колея. Он стал главным в 20 веке, потому что хотел им быть. И, не будучи скован академической выучкой, он тем смелее ринулся в самостоятельный путь. Тогда свершилось много открытий в отечественной культуре. Благодаря им, в том числе и супрематизму Малевича, Россия в области культуры вошла в систему всемирно признанных репутаций.

Так так ли уж страшен Чёрный квадрат?

Нелишне задаться и ещё одним вопросом. Какую будущность для него, висящего сегодня в музеях (и множественное число здесь не оговорка), мыслил художник? Возьму на себя смелость утверждать: о Лувре Малевич не мечтал. И в спальню богатого коллекционера не метил. Он вообще не получал денег за свои работы, а только жалование, исполняя государственные должности время от времени. Он был преподавателем и работником музея. Квадрат – лабораторный опыт художника-учёного, который его полностью удовлетворил. Как расщеплённый атом учёного-атомщика. Зато и получил он от создателя имя царственного младенца. И место в экспозиции выставки - в диагональном святом углу.

То, что сегодня Чёрный квадрат живёт не только в Москве, но и в Петербурге, ещё один феномен.

Это дань амбициям второй, культурной столицы России (за эрмитажное произведение, как известно, заплачен 1 млн долларов, чисто условная цена, в границах российского сознания – дорого). «Раздвоение» Чёрного квадрата стало возможно благодаря тому, что Малевич сломал ещё один стереотип в жизни искусства и предвосхитил новые представления в понятии «оригинальное произведение», которое трактовалось до него как «единственное в своём роде».

Дело в том, что, несмотря на то, что в Москве Квадратом любуются давно, а в Питере недавно, и несмотря на то, какая дата исполнения затверждена автором за каждым из них, тот и другой - оригиналы. Вот оригинал «Явления Христа народу» А.Иванова только в Москве (Третьяковка), а в Русском музее Петербурга – авторское повторение. А Квадрат – везде оригинал. Потому что тот и другой – не просто повторённый живописный опыт, но выражение авторского ноу-хау, где идея первична и самодостаточна, а исполнение – вторично. И в какую сторону двигалась кисть в каждом отдельном случае – не важно. Так в иконописном списке всегда многократно и равноправно воспроизводится канон. Но в иконописи нет творца-художника, а есть воля Всевышнего. А Малевич сам встал на место демиурга.

Не важно также, что «мой Ванька тоже так сумеет нарисовать» (ходячее мнение). Поздно уметь. Суть, как мы поняли, не в умении. Искусство – не ремесло, но поле битвы идей. Иначе, (по Платону) плотник всегда важнее художника будет. Ведь рисуют стул с натуры уже после его изготовления.

Малевич предвосхитил не только освоение космоса, но и компьютерные, и так называемые нана-технологии, когда ИЗ-ПОД ПРИНТЕРА ВЫХОДЯТ ВСЕГДА ОРИГИНАЛЫ воплощённых в машине человеческих идей. А имея одну только живую клетку, можно воспроизвести, клонировать, то же самое живое существо.

Поэтому Чёрный квадрат и подделывать бессмысленно. Хотя на бандитском артрынке подделок от искусства такое иногда проходит. Но «искусство» и нечто «от искусства» - две большие разницы. Грязные деньги заработать можно, а чистая слава Малевича останется навсегда только с ним. Ибо он - художник, не просто отразивший эпоху, а создавший, предвосхитивший её. Век великих открытий и потрясений. В связи с чем можно думать дальше.

О бесчеловечных роботах, например. В одном современном фантастическом рассказе речь идёт о любви. Юноша в ожидании возлюбленной подбирает с помощью компьютера не только подходящую для свидания музыку, но и пейзаж за окном. А когда она приходит, и встреча не клеится, он просто выключает девушку из сети. Надо думать, однажды кто-то выключит и его самого. Так и происходит в конце рассказа. Чёрный квадрат и «про это» тоже.

А можно задуматься о сверхсовременном андронном коллайдере, работающем, как думают некоторые, над получением сверхсовременного же оружия уничтожения всего живого – антивеществом.

Что же, Чёрный квадрат поэтому – «антиискусство», как его называют некоторые, и художник и за это в ответе?

Полно, за всё, что в мире происходит, в ответе Господь Бог и мы сами. Ведь со времён Ницше и Эйнштейна, а эти философы и художник Малевич были современниками, стало ясно, что добро и зло, на беглый взгляд, часто однолики и легко меняются местами. Была бы наша человеческая на то воля. На чёрном поле все кошки чёрны? Да. Но и на белом – белы. Только бы не разучиться их всё же там различать.

Как я это вижу – сегодня Чёрный квадрат Малевича для того и живёт, чтобы мы не разучились. А нашим потомкам он подскажет наверно что-нибудь другое, актуальное для них и их времени. Оставаясь всё тем же чистым искусством от философии и философией от искусства.

Продолжение в след. номере «ТУ»